ТИХОХОДКИ против КОЛОВРАТОК
"Мы вышли из игры, мы смертельно ранены.
Спи. Я - твой Пер Ноэль. Ты моя Снегурочка,
Дурочка
А по лесам бродят санитары
Они нас будут подбирать..."
Замечательно - теперь мы знаем, что можем сломаться вне зависимости от того, как крепки были в начале, и зависеть наше падение будет лишь от нас.
Так уж получилось, что ты жил , не придавая особого значения своим промахам - случается же неудачно задеть кого-то глупостью, соврать чуть больше лишнего и потом потратить чуть больше усилий на коррекцию реальности в глазах окружения, потом внезапно дали развал важные отношения - но после опыта "коррекции реальности" стало не так уж сложно внушить себе, что ничего не значили для тебя фигуры из прошлого, что и не существовало их вовсе, а ты - был окружен разумными, доброжелательными, почти что идеальными людьми, уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
В твоем воображении, само собой, но ведь тебе удалось внушить, что в воображении может уместиться весь мир, и постепенно реальность начинает редактироваться все чаще и чаще, дни сминаются в единый тягучий пласт, в котором память, теперь уже послушная и робкая, то топит неугодные происшествия, то лепит желаемые образы, словно из глины.Или просто лепит горбатого, но ведь тебя оскорбит такая формулировка, да?
Так или иначе, но мир вокруг с каждым днем начинает подергиваться дымкой и стираться, его шум и сутолока перестают волновать, затмеваемые театром восковых фигур внутри, гибких, подвижных послушных, затем - надоедают и приедаются восковые фигуры, слишком уж они податливы, послушны, безвольны...
Театр заброшен, но идти из него уже некуда, действительность давно окуклилась до серых стен квартиры, по потолку течет вода, затекает в родничок на черепе и начинает капать на деревянный настил театра, настил начинает гнить, и когда однажды ты решаешь навести в своем тихом уголке порядок, убрать "бесполезные детские игрушки", снять люстру, от которой развелось столько копоти и повесить на крюке милую и пушистую веревку, натертую любимым розовым (которое розове потому что из роз, а не розовое, потому что не цвет, ну то есть цвет а не цветок, то есть розовый цветок, но розовый - не цвет...) мылом, поставить старенький трехногий табурет и подпрыгнуть - ведь у каждого представления должно быть достойное окончание.
Ты подпрыгиваешь и падаешь, падаешь,падаешь...твой персональный ад найдет тебя внизу, а санитары - твое скрюченное в кататоническом оцепениии тело в углу квартиры
Спи. Я - твой Пер Ноэль. Ты моя Снегурочка,
Дурочка
А по лесам бродят санитары
Они нас будут подбирать..."
Замечательно - теперь мы знаем, что можем сломаться вне зависимости от того, как крепки были в начале, и зависеть наше падение будет лишь от нас.
Так уж получилось, что ты жил , не придавая особого значения своим промахам - случается же неудачно задеть кого-то глупостью, соврать чуть больше лишнего и потом потратить чуть больше усилий на коррекцию реальности в глазах окружения, потом внезапно дали развал важные отношения - но после опыта "коррекции реальности" стало не так уж сложно внушить себе, что ничего не значили для тебя фигуры из прошлого, что и не существовало их вовсе, а ты - был окружен разумными, доброжелательными, почти что идеальными людьми, уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
уже почти что существующими...
В твоем воображении, само собой, но ведь тебе удалось внушить, что в воображении может уместиться весь мир, и постепенно реальность начинает редактироваться все чаще и чаще, дни сминаются в единый тягучий пласт, в котором память, теперь уже послушная и робкая, то топит неугодные происшествия, то лепит желаемые образы, словно из глины.Или просто лепит горбатого, но ведь тебя оскорбит такая формулировка, да?
Так или иначе, но мир вокруг с каждым днем начинает подергиваться дымкой и стираться, его шум и сутолока перестают волновать, затмеваемые театром восковых фигур внутри, гибких, подвижных послушных, затем - надоедают и приедаются восковые фигуры, слишком уж они податливы, послушны, безвольны...
Театр заброшен, но идти из него уже некуда, действительность давно окуклилась до серых стен квартиры, по потолку течет вода, затекает в родничок на черепе и начинает капать на деревянный настил театра, настил начинает гнить, и когда однажды ты решаешь навести в своем тихом уголке порядок, убрать "бесполезные детские игрушки", снять люстру, от которой развелось столько копоти и повесить на крюке милую и пушистую веревку, натертую любимым розовым (которое розове потому что из роз, а не розовое, потому что не цвет, ну то есть цвет а не цветок, то есть розовый цветок, но розовый - не цвет...) мылом, поставить старенький трехногий табурет и подпрыгнуть - ведь у каждого представления должно быть достойное окончание.
Ты подпрыгиваешь и падаешь, падаешь,падаешь...твой персональный ад найдет тебя внизу, а санитары - твое скрюченное в кататоническом оцепениии тело в углу квартиры
-
-
30.06.2009 в 23:59